Ты видел причины. Дальше пойдут следствия… На это больно смотреть…
— И всё-таки, я должен…
Когда я это произнес, началось нечто потрясаю-щее… Картины проносились перед разумом с космиче-ской скоростью, но я успевал видеть, запоминать и пони-мать истинную суть увиденного.
За короткие секунды я просмотрел десятки люд-ских жизней, начиная с рождения и кончая похоронами; и, как вспышки света, в моём сознании сверкали порази-тельные, истинные комментарии к каждой жизни. Я был поражён…
То, что я узнал за эти секунды, могло бы свести с ума любого, и, в то же время, это могло просветить и окончательно освободить любого, в зависимости от внут-ренней эволюции индивидуума.
Я узнал, я увидел действительную, истинную цель всей Системы, в которой живёт, движется и существует наша заблудшая цивилизация.
Это была чёткая программа по превращению чело-века из живого Сына в механическую деталь Системы, в биоробота, в зомби.
Всё начиналось с родителей. Родители, сами того не осознавая, были первой вехой этого ужасного конвейе-ра.
Дело в том, что, в первые годы жизни, восприимчи-вость ребёнка к окружающему особенно сильна. Она вы-ражается в интенсивном познавании и «впитывании» в себя жизни вокруг.
Происходит, как будто бы, процесс приноравлива-ния к качествам и условиям окружения, и, приноравлива-ясь, сознание ребёнка использует, в своём развитии, опыт тех, кто уже приспособился — растений, насекомых, жи-вотных, конечно же людей, и, в первую очередь, родите-лей.
Благодаря этому, ребёнок учится ходить, разгова-ривать, самостоятельно питаться, одеваться и так далее.
Мало того — детское сознание культивирует в себе чувства и эмоции тех, кто постоянно рядом — т.е., чаще всего, родителей. Так закладывается приобретённая часть поведения и интеллекта.
Агрессивность, жадность, гордыня, страх, невеже-ство отцов и матерей становятся агрессивностью, жадно-стью, гордыней, страхом, невежеством их младенцев.
То же можно сказать о доброте, благородстве, кра-соте поведения, чувств и мысли, но, к сожалению, этого в своих видениях я видел очень мало. Зла было значительно больше, и оно прививалось, буквально с рождения.
Жуткие образы с телеэкранов, рваные ритмы лже-музыки вокруг, шум механизмов и автоматов, четыре сте-ны квартиры, для чистой детской души похожей больше на могилу, чем на уютный дом — всё откладывало свой мёртвый отпечаток, ибо, во всём этом не было жизни.
Не было жизни в поведении родителей, которые, с первых дней, занянчивали, заглаживали и зацеловывали новорождённого, как игрушку… Но… Я видел…
Я видел, что дети — это вовсе не игрушки. По сути, это капли из океана Родины, и Родина — величайшее кос-мическое Существо, принимая вид детей, пеленается в пелёнки, озванивается погремушками и осыпается глупы-ми «у-тю-тю» и «у-лю-лю».
Сознания малышей протестуют против такого вар-варского и насильственного отношения, и заявляют о сво-ём протесте.
Заключённая, как в цепи, в пелёнки и в родитель-скую заботу, Родина начинает плакать. Малыш кричит, прося свободы. Но его никто не слышит. Никто во внешнем мире его не слышит…
Дальше — больше. Ребёнок подрастает. Солнце Ро-дины, затуманенное первыми облачками насилия, горит всё ещё ярко и светло.
Радость многим вещам, ликование, и огни восторга окружают детей и освещают их жизнь, делая её похожей на сказку. Их окружает то же, что и любого человека — люди, дома, деревья, трава, птицы…
Но, что это? Что за тёплый, ласковый ветер, нежно касающийся самого сердца? Что за ликующие огоньки вокруг, переливающиеся искрами душистой радости, и исходящие из людей, листьев, муравьев, солнечных лучей, морской пены?
Почему звезды на ночном небе заглядывают прямо в глаза, как будто желая что-то сказать? Что-то таинст-венное, сказочное…
Чудо, сказка живут рядом, и кроткие рассветы, и огненные закаты соединяются одной линией сияющего счастья. И воздух поёт в ночи. И как будто крылья несут по ясным и чистым небесам жизни…
Кто это? Кто этот Добрый Большой Друг, который всё время рядом? Невидимый глазу, неизвестно чем ощу-щаемый, кто-то неописуемо тёплый и ласковый.
Не вмешиваясь в игры и жизнь, Он постоянно сле-дит, постоянно оберегает, и Его Присутствие, как щит, отметает всякий страх. Кто же это? Кто?
Дети не успевают понять, потому что, вдруг, среди этого всего, строгий голос: «Нельзя!», «Не так!», «Не пра-вильно!», «Не валяйся в снегу — простудишься!», «Смот-ри себе под ноги, не то споткнёшься!», «Плавай только возле меня!», «Иди домой, пора спать. Ничего не знаю, никаких «но» — тебе пора спать!», и т.д., и т.п.
Воспитатели приучают детей к своей воле, заметьте — к навязанной воле, и маленькое солнышко с ранне-го детства начинает выводить в своём сознании мнение о собственной неполноценности, о собственной невсесиль-ности и уязвимости.
Вера, способная воистину свернуть горы, могучая и титаническая вера в себя, присущая человеку — Сыну, меняется на робость неуверенность, запуганность.
Родина, с этого момента, отходит на задний план, перистые облака сменяются куче-выми.
Чем больше насилия, тем сильнее подсознание бу-дет развивать мышление в рабском направлении, творя из Человека механическую деталь Системы, где каждый проживает, не живёт, а проживает, свою жизнь, делая всё не в согласии с собственной природой, что лежит в основе всякого страдания…
Ребёнок идёт в детский садик — за него это решили родители, ведь, они считают, что ребёнок имеет, в боль-шинстве своём, глупые и неразумные желания.
В садике, опять-таки, за ребёнка уже решено, что он будет делать. И даже играться нужно под наблюдением воспитателей, ограничивающих игру, в соответствии с собственными заблуждениями.
Это, конечно же, никуда не годится, но это — ещё не всё.
Ребёнок идет в школу, что снова решено за него. Там он вынужден исполнять нелепые правила поведения и мышления, больше подходящие не столько для храма, преподающего Знания, сколько для инкубатора по разве-дению бройлерных цыплят…
И если ребёнок, повинуясь велениям духа, протес-тует против этих инкубаторских требований, его публич-но осуждают, винят, унижают, и даже наказывают.
С тех пор, у него появляется страх перед школой, страх перед ней, как перед местом, где над ним могут по-смеяться, унизить, показать всю его несостоятельность и неполноценность.
Я видел — многие школьники испытывают такие чувства, и поэтому, идут на занятия, как на каторгу. Для многих поход в школу — просто ужасная пытка, но их, увы, никто не понимает. Им приказывают: «Иди!», и они идут…
У некоторых появляется азарт к учёбе, но не из-за интереса, а, как стремление получать отличные оценки. Пусть я знаю плохо, пусть списал, пусть не понял, но за-зубрил — лишь бы поставили пять.
Это — самое главное для ученика, и сами знания, и наличие их понимания — внутреннего принятия, для большинства становятся вопросом второстепенным.
Поэтому, заканчивая школу, большинство имеет крупный запас информации, почти все составляющие ко-торого им не поняты или приняты к сведению лишь по-верхностно.
Со временем, запас истощится и останутся наибо-лее яркие образы — те малочисленные пункты програм-мы, которые удалось осознать, принять сознанием, как часть себя.
Теперь, подумайте сами, чем мы занимались в шко-ле целые десять лет, если наш рассказ о всех темах, нами последовательно изученных, займёт, в лучшем случае, лишь несколько часов.
Стремясь к наглядности, скажу — для многих такие слова, как валентность, электромагнетизм, дисперсия, ин-тегрирование, вакуоль, Коминтерн, Византийская Импе-рия, и многие тысячи других понятий, заимствованных из школьной программы, остались тем же, чем были до на-чала обучения — тёмным лесом.
Это — естественно, ведь, мы — лишь зазубрили формулировки и темы, не пытаясь понять их суть и значе-ние.
Это, как дерево без корня, как дом без фундамента, как река, вдруг лишённая русла и начального источника.
И, так как всё, не имеющее основания, в Природе лишается жизни, так же и наши «знания» с годами сотрут-ся из памяти, как мел стирается влажной тряпкой со школьной доски.
Многие скажут: «Что поделаешь, такова система образования».
Нужно срочно что-то делать, ибо, разве такая сис-тема, сама по себе, не является убийством души?
Разве она не приучает с детского возраста к беска-чественной, бездушной, мёртвой работе?
Разве это не корень безответственности, недобро-совестности, воровства, и прочего из мрачного пантеона пустых?
Не кажется ли вам, что такую систему можно срав-нить с лентой конвейера, на которую, как на дьявольский жертвенник, кладут Сына, а на выходе получают мертве-ца, раба Тени ?
После школы человеку, якобы, предоставляется полная свобода в выборе своего будущего.
Но, что может выбрать рабское мышление, как не один из путей Системы, его воспитавшей? Путей к одно-му. К посредственному влачению жизни в норе дальней-ших рабства, однообразия и безысходности.
Одних забирают в армию, но если вы посмотрите на военных, на их уставы, на их дисциплинарные правила, на образ жизни в частях, если вы посмотрите на это ясны-ми глазами, вы вздрогнете; перед вами предстанет завод по сборке механических деталей.
Из деталей, в свою очередь, собирается тело армии, но где же в этой машине жизнь для Истинного Человека? Где она?
Другие идут в институт, и там продолжают моро-чить себе голову безжизненной информацией, безжизнен-ными отношениями.
Им кажется, что они многое познают, на самом же деле, они только удаляются от Истинного Источника Зна-ния…
http://www.anastasia.ru/modules.php?name=Forums&file=viewtopic&t=7060&postdays=0&postorder=asc&start=1020
Книга Максима Жуковца "Ясный день"!
советую прочесть всем ведруссам! Спасибо за тему и посты
HOBO,
Sabadash, и автору темы
Korni!
